«Штефан водэ Добрый много войн провел. И как передается от людей древних и старых, сколько войн провел, столько церквей и монастырей построил» (Ион Некулче). Памятники молдавской письменной культуры скрупулезно отмечают битвы времен Штефана III, а также события из жизни и деятельности церкви – присутствие митрополита на официальных церемониях, строительство церквей, наделение их землей, предоставление им привилегий и др. Так очерчиваются две верховные заботы Штефана III: «стоять на страже у границ страны» (защита целостности и независимости государства, достоинства его подданных) и заботиться о духовности, о вере своих подданных. Поощряя распространение учения Господа, православной веры, Штефан III укреплял авторитет государства и господаря – помазанника божьего на престоле, волю и поручения которого, особенно когда он призывал к исполнению святого долга по защите Молдовы и веры, были обязаны выполнять все подданные.

В период от восстановления (после 1457 г.) территориальной целостности Молдовы (возвращение Килии и Хотина) до первого нападения (во время Штефана III) валахов (мунтян) совместно с турками (1469 г.) Штефан III провел три войны: в 1462 г. – осада (неудачная) Килии, захваченной венграми; в 1465 г. – освобождение Килии и возвращение ее в состав Молдовы и в 1467 г. (сражение у Баи) – уничтожение венгерских захватчиков. В первые 12 лет правления, до конца 1469 г., Штефан III сполна продемонстрировал качества прозорливого политика, умелого администратора и хорошего хозяйственника: вернул стране то, что ей принадлежало, оживил и всячески поощрял торговлю, показал, что может решительно и убедительно защищать границы страны, изменил структуру и обязанности сановников государства, его Канцелярии, создавая таким образом условия для мирной жизни своим подданным. Но господарь не забывал и о православной вере. «И лишь спустя десятилетие господства и утверждения новой власти на престоле Молдовы, открыл Штефан регистр своих культурных деяний. 4.06.1466 г. он заложил основу первой и самой значительной своей ктиторие (церковь или монастырь, построенные на личные средства) – монастыря Путна, которая завершится в 1469 г.»

Забота о защите страны

Строительство храмов происходило одновременно с возведением новых крепостей и перестройкой существовавших. ...Когда речь идет о средневековых городах, воображение очерчивает западноевропейский его тип, известный из гравюр, кинофильмов или из реальной действительности – например сегодняшний Каркассон во Франции. Он до настоящего времени продолжает свою городскую жизнь: его крепостные стены укрывают ряды 2–3-этажных средневековых строений, разделенных очень узкими улочками, которые в далекие времена служили для стока разных нечистот и мусора... Как напоминает нам историк П. Бырня, молдавский средневековый город и в архитектурном плане, и в плане организации городской жизни представляет совсем другой тип урбанистики. Главная его особенность – молдавский средневековый город не имел каменных защитных стен. Единственным средством защиты поселений городского типа были рвы, а также укрепления в виде тесно вбитых в ряд заостренных столбов (палисады). Зарубежные авторы, например Бонфини, писали, что к 1467 г. Бая была окружена деревянными укреплениями.

Город Роман имел палисады и рвы. О Сучаве второй половины XV в. секретарь султана Магомеда II Анджиолелло писал, что она «была окружена палисадами». Однако наиболее важные центры страны – политико-административные и оборонительные – имели фортификационные зоны защиты. Например, к началу XV в. Сучава и Роман имели вблизи мощные каменные крепости, в которых горожане могли бы укрыться во время опасности. Стратегическую оборонительную систему Молдовы составляли 9 крепостей. Штефан III расширил и обновил оборонительные возможности Четатя Албэ, а также крепостей Сучава и Нямц. На левом берегу Сирета, со стороны валахов (мунтян), возле Романа, Штефан III воздвиг новую крепость – Четатя Ноуэ. Известно, что к осени 1466 она была уже построена, потому что в господарской грамоте от 15.09.1466 г. отмечен ее пыркэлаб Оанцэ. Разрушенная в 1467 г. венграми Новая Крепость (Роман) была восстановлена в 1483 г., тогда ей добавили мощные башни и окружили водяным рвом. В 1479 г. Штефан III воздвиг на левом берегу Килийского устья, со стороны валахов (мунтян), Килийскую крепость (напротив старой). Событие это отмечено в Молдавско-немецкой летописи: «1479 г. месяц июль, день 22, воевода (Штефан III) начал поднимать каменные стены вокруг Килии и завершил (эту работу) в том же году с 800 каменщиков и 17 000 рабочих». К концу 60-х годов XV в. была воздвигнута Цитадель Старого Орхея, фундамент которой сохранился до наших дней. В господарской грамоте от 1.04.1470 г. отмечен пыркэлаб крепости Орхеюл Векь Раду Гангур.

Примечательно, что Цитадель Старого Орхея и Новая Крепость (Роман) похожи до мелочей, что позволяет допустить, что они были возведены одними и теми же мастерами-каменщиками. Штефан III построил и крепость Сорока – факт, удостоверяемый господарской грамотой от 12.07.1499 г., в которой упоминается «Косте пыркэлаб от Сорока». Документы показывают, что Штефан III назначал пыркэлабов только в крупные мощные крепости Молдовы: Хотин, Сорока, Нямц, Килия, Четатя Албэ, Четатя Ноуэ (Новоград) у Романа, доверяя эти должности самым близким и надежным его людям. В 1486 г. Штефан Водэ назначал Вылчу и Иванко пыркэлабами крепости Крэчуна, на реке Милков, выражая тем самым свою большую озабоченность состоянием охраны границ Молдовы со стороны валахов (мунтян). К 1476 г. закончилось строительство больших ворот Четатя Албэ, которой в 1479 г. добавили внутреннюю стену. К достижениям светской архитектуры данного периода относится строительство (начато в 1486 г., окончено в 1492 г.) Господарского Дворца в Хырлэу, при котором была построена часовня. Помимо этого Штефан III построил и перестроил Господарские Дворцы в Васлуе, Яссах, Сучаве, Бакэу.

Основатель храмов

В период интенсивного развития ремесленничества наблюдался заметный рост количества мастеров-каменщиков, строителей, варничар (изготовителей извести), теслар (столяров), зугравов и др.), углублялся опыт строительства светских объектов (военных, административных). В начале 80-х годов господарь приступает к возведению сооружений, которыми «молдавская архитектурная школа вступает в фазу своего апогея» (Д. Нэстасе). Помимо ансамбля Путны, Штефан III построил (на свои средства) церкви в Пэтрэуць (1487), Милишеуць (1487), Воронец (1488), Св. Ильи возле Сучавы, представлявшие «самое простое выражение завершенного архитектурного типа – молдавских церквей триконк с башней на нефе» (Д. Нэстасе). Необходимо особо подчеркнуть, что у церкви Милишеуць появляется особый тип свода - архитектурный компонент, «не имеющий соответствия в церквах эпохи Штефана Великого и в самых древних... Он отличается от систем, характерных для готической религиозной архитектуры и чужд византийской архитектурной традиции. Система опор над нефом церкви Пэтрэуць составляет одну из важных характеристик молдавского триконка эпохи апогея...

Этой системе не находим прецедента в предыдущей эпохе и аналогий во всей средневековой архитектуре». Под названием «болтэ молдовеняскэ» (молдавский свод) система молдавских сводов стала оригинальным элементом «средневековой религиозной архитектуры». Впрочем, отметили специалисты, и «систематическое использование контрафорсов в церквах триконного типа является типичной молдавской новацией».

Так, в молдавской архитектуре, прежде всего в церквах эпохи Штефана III, появились и установились архитектурные новшества, не известные в других странах. В последнем десятилетии XV века были построены церкви Св. Иоана в Васлуе (1490 г.), Св. Девы (Бакэу, 1491), Св. Николая (Домнеск) в Яссах (1491–1492), Св. Георгия (Хырлэу, 1492), Св. Николая (Дорохой, 1495), Св. Николая (Попэуць 1496), церковь монастыря Тазлэу (1497). Последними святыми обителями, построенными во время правления великого господаря, были церкви Борзэшть (1493–1494), Рэзбоень (1496), Пятра (1497–1498), Св. Параскевы (построенная в Долхешть хатманом Шендря в1481 г.). 14 ноября 1497 г. Штефан III Великий присутствует на освящении новой церкви, возведенной при монастыре Нямц. Святые обители, построенные в эпоху Штефана III на его средства и на средства других сановников – бояр, церковных иерархов, отражают не только большое значение, какое великий господарь придавал религиозной жизни, но и характеризуют отношения между молдавской церковью и господарством. Художественная ценность обителей, в которых молился воевода, его двор и его подданные, выражает духовную силу религии, которая поставлена на службу целям, преследуемых господарством, а здания церквей вписываются в комплекс светских сооружений (крепости, господарские дворцы), отражая политическую и военную силу суверена – ктитора.

Формирование молдавской школы живописи

Самыми древними памятниками настенной живописи, сохранившимися со времен Штефана III, являются фрески церквей в Долхешть и в Лужень (1452–1455). Западная ниша южной стены церкви Долхешть украшена 15 медальонами на религиозные темы. Фриз под окном представляет ктиторов: портаря Сучавы Шендрю (хатмана), его супругу и их детей. Так как Шендря погиб в 1481 в битве с мунтянами у Рымника, его изображение рядом с супругой и детьми показывает, что фрески Долхешть сделаны до его смерти. Фрески из церкви Лужень «имеют стилистическое сходство с молдавской живописью эпохи Штефана III, в первую очередь, с живописью церкви Бэлинешть, выполненной в 1493 г. самым знаменитым молдавским художником XV в. Гавриилом Иеромонахом (Сорин Уля). Замечательными ансамблями древней молдавской живописи являются церкви Пэтрэуць (1487), Воронец (1488), Св. Ильи (1488) и Милишеуць (1497), разрушенной австрийцами в Первой мировой войне.

Специалисты определили, что в церквах монастыря Воронец и Св. Ильи изображения евангелистов являются точным воспроизведением прототипов, гравированным Гавриилом Уриком в своем Тетраевангелии (1429 г.), что иллюстрирует непрерывность традиций молдавской живописи XV в. Примечательной особенностью фресок церквей Св. Ильи, Пэтрэуць и Воронец является «присутствие иконографических тем, которые составляют своим идейным содержанием прямые аллюзии на проблемы большой политической актуальности, которыми было озабочено молдавское общество» XV века. На западной стене пронаоса церкви Пэтрэуць изображен император Константин на коне, направляющий кавалькаду святых воинов во главе с Георгием и Дмитрием. Впереди императора был архангел Михаил, командующий небесными войсками, который показывает Константину белый крест на небе.

Так иконографически передана легенда Vita Constantini («Жизнь Константина»). Именно так историк искусства Андре Грабар (Франция) объяснил смысл этой композиции, которая не встречается в живописи других православных стран (L'оrigine des facades peintes des eglises moldaves, 1933). Исходя из того что церковь Пэтрэуць посвящена Штефаном III Великим Святому Кресту, упомянутый историк искусств отмечает, что жест христианского воеводы не был случайным. «Разве не был знаменитый воевода апостолом борьбы против неверных турок, первым принцем в Восточной Европе, который, после падения Византийской Империи, хотел превратить традиционную оборонительную войну в христианскую экспедицию против ислама?» Перечисляя попытки Штефана III объединить силы соседних государств против османов, напоминая о военном разгроме (одном из самых постыдных в истории Оттоманской Империи – безоговорочной победе молдаван под командованием Штефана III над турками и валахами в 1475 г.), А. Грабар констатирует: «В этой церкви, посвященной Святому Кресту, процессия святых таксиархов (командующих воинскими подразделениями) под знаком христианской победы приобретает очевидный аллегорический смысл.

Как некогда император Константин вступил в борьбу против язычников и уничтожил их, так и Штефан Великий Молдовы, новый Константин, победит неверного врага Святого Креста» (перевод с французского С. Уля). Подобные представления Кавалькады еще и позднее будут встречаться в молдавской настенной живописи с тем же христианским значением.

Специалисты отметили и исключительное качество живописи, например, в каменной церкви, построенной в Бэлинешть (1492–1493) Иоаном Тэутул, великим логофэтом Молдовы. «В Бэлинешть (...) находятся росписи, одни из самых значимых в стране и которые красотою фигур и элегантностью выполнения могут быть классифицированы среди самых красивых на востоке Европы». Также было отмечено, что определенные стилистические особенности, характерные лишь живописи времен Штефана III, присущи не только этой форме искусства, но и всему ансамблю культурных достижений эпохи. «Чувство меры и синкретизм изобразительного языка настенной живописи наблюдается и в вышивках той эпохи». «Лаконичный дух», без чрезмерного нагромождения деталей, можно наблюдать и в литературе времен Штефана Великого. «Редактируемые, по обычаю тех времен, на славянском языке, летописи этого времени написаны в лапидарном стиле, сдержанно, что отражает, в той же мере, что и изобразительные искусства, менталитет и образ мышления эпохи. Как примечательное единство декоративных, стилистических, иконографических принципов, так и субтильные соответствия с другими видами искусства доказывают, что живопись эпохи Штефана Великого не представляет, как нередко заявлялось, сумму определенных влияний извне, которые механически смешались на молдавской земле, а, напротив, глубоко достоверное (аутентичное) явление, органически взращенное из молдавского художественного климата. Рожденная в 13 веке и достигшая – тому доказательство миниатюры Тетраевангелия 1429 г. выдающегося расцвета еще в первой трети XV века, эта живопись утверждается с первых настенных ансамблей, сохранившихся со времен Штефана Великого, как национальная школа, полностью сформировавшаяся». Подчеркнем: Национальная школа молдавской живописи.

«Если вспомнить, что в живописи времен Штефана Великого не существует ни одной композиции монашеского характера, станет очевидным, что художникам этого времени были чужды идеалы ухода от полнокровной жизни. Напротив, их искусство с большой ясностью отразило фундаментальные тенденции и устремления народа Молдовы XV века, выкристаллизовавшиеся в двух определяющих политических принципах правления Штефана Великого – непрерывное укрепление Молдавского государства и борьба против турок за сохранение независимости. Как вмешательством в политическую актуальность, так и автохтонным, сугубо местным характером своей эстетики, молдавская живопись второй половины XV века явилась представительным культурным явлением не для узкого круга (монахов, крупных феодалов), а для самых широких слоев народа Молдовы. Вот почему эта живопись является, в подлинном смысле слова, национальной школой. Способности молдавских мастеров-строителей, каменщиков, зугравов понять и воспользоваться тем, что архитектура и живопись, хотя и являются двумя различными формами искусства, могут и должны взаимодополнять друг друга, создавая цельные художественные ансамбли, «является фундаментальной чертой эстетики молдавских художников классического периода – XV–XVI веков.

С этой точки зрения молдавская живопись представляет собой один из самых значительных примеров из истории средневекового искусства». Данное утверждение в еще большей степени действительно и для молдавской внешней (настенной) живописи, которая добьется беспримерных, уникальных в мире достижений в XVI веке.